Посулы и реальность социалистической медицины
В первые же месяцы после своего вступления в должность президента в начале 1993 года Билл Клинтон поручил своей рвавшейся порулить супруге подготовить проект реформы системы здравоохранения на социалистических началах. В упоении от того, что наконец-то ее позволили пуститься в большое плавание (теперь-то все увидят, чего она стоит!), первая леди ретиво взялась за дело, но увлеклась и предложила такой драконовский проект, что до смерти перепуганное общество ощетинилось и стало лягаться.
Результат известен: попытка национализировать сектор здравоохранения, составляющий одну седьмую национальной экономики, с треском провалилась, и на следующих выборах (в 1994 году) Демократической партии пришлось расплачиваться за непомерные амбиции пламенной марксистки Хиллари Клинтон: впервые за 40 лет республиканцы завоевали большинство в обеих палатах Конгресса.
Но это ничуть не охладило пыла либералов, с незапамятных времен носившихся с идеей национализации отечественной медицины, котору они рассматривают как краеугольный камень проекта построения социализма в Америке. И стоило Бараку Обаме въехать в Белый дом, как он ретиво, в ущерб всем другим проектам, взялся за проведение кардинальной реформы сектора здравоохранения с конечной целью перевести его на централизованную систему принудительного медицинского страхования.
Реформаторы-социалисты трубят, ссылаясь на пример Западной Европы и Канады, будто государственное здравоохранение позволяет охватить все население при относительно невысоком уровне расходов (в сравнении с Америкой) и приемлемом качестве медицинского обслуживания – пусть не таком высоком, как в США, но тем не менее вполне приличном.
Возникает вопрос: каким же образом европейцам и канадцам удалось добиться таких впечатляющих результатов? Ведь давно известно, что всеобщий и бесплатный доступ к тем или иным благам автоматически ведет к их дефициту. Устройте социализм в Сахаре, и очень скоро в пустыне начнутся перебои с песком. Так уж устроен человек: ему свойственно бережное отношение только к своему, зажитому, кровному, если же платит дядя – режь последний огурец!
Но неужели все это достается пользователям социалистической системы бесплатно, на манер манны небесной? Или им все же приходится чем-то платить за “медицинское чудо”, как восторженно величают их систему американские социалисты, не теряющие надежды воспроизвести у себя дома передовой зарубежный опыт?
Увы, чудес не бывает: рост затрат на здравоохранение в Европе и Канаде сдерживается самым прозаическим образом — за счет рационирования медицинских услуг, от чего страдают в первую очередь пожилые и тяжелобольные пациенты. Во всех европейских странах и в Канаде больницы и поликлиники забиты до отказа, люди по много часов ждут приема у врача. Еще хуже ситуация в отделениях неотложной помощи, где больным часто приходится дожидаться порой по несколько дней, пока до них дойдет очередь и им окажут “скорую” помощь.
Попытки решить проблему бюрократическим путем носят анекдотический характер. В частности, несколько лет назад, желая продемонстрировать свою чуткость и заботу о людях, бюрократы, заправляющие британской системой здравоохранения, распорядились, чтобы больных, поступающих в отделения неотложной помощи, осматривали в течение четырех часов.
Газета Daily Mail оповестила своих читателей о том, как находчивые больничные работники выполняют приказ своего начальства. Больных просто держат в других отделениях или на улице в машинах скорой помощи до тех пор, пока до них не дойдет очередь. В результате обострился хронический дефицит больничных коек и машин скорой помощи, многие из которых используются не по назначению, а в качестве больничных палат на колесах. Вот это и есть пример рационирования медицинских услуг.
Реформа «Обамакер» (официальное наименование этого законодательства, с превеликим трудом, ценой невероятных ухищрений и компромиссов продавленного презиентом через Конгресс, – «Закон о доступном медицинском обслуживании») предназначена обеспечить страховым покрытием всех американцев без исключения (включая 15-20 миллионов нелегальных иммигрантов, но эту цифру, в отличие от пресловутых “47 миллионов незастрахованных”, Обама предпочитает не акцентировать). Что выйдет из такой перестройки, предсказать нетрудно.
Миллионы новых больных затопят врачебные кабинеты и больницы. Не в силах справиться с непосильной нагрузкой, учреждения системы здравоохранения волей-неволей вынуждены будут рационировать свои услуги. Причем предпочтение, естественно, будет отдаваться молодым и относительно здоровым людям (включая основную массу нелегальных иммигрантов). Эта категория больных потребует наименьших затрат времени и средств, что позволит повысить статистические показатели работы медицинских учреждений и приукрасить их отчетность. Пострадают же в первую очередь хроники и престарелые.
В начале нынешнего столетия неустанный пропагандист принципов свободного рынка лауреат Нобелевской премии по экономике Милтон Фридман в эссе, опубликованном в журнале Public Interest, отметил, что за последние десятилетия благодаря техническому прогрессу себестоимость сельскохозяйственной продукции, транспортных и коммуникационных услуг заметно снизилась. Соответственно падают и цены в этих отраслях – при том, что качество продуктов и услуг повышается.
В то же время не менее впечатляющие достижения в области медицинской технологии сопровождаются не падением, а ростом цен. Почему? Милтон Фридман указал, что американская медицина в значительной степени построена на социалистических принципах: ее основными элементами являются санкционированное государством медицинское страхование по месту работы и государственные системы медицинского обслуживания престарелых и малообеспеченных – Medicare и Medicaid (во всех трех случаях медицинские услуги оплачивают не сами больные, а «дядя»).
В этом великий экономист и усмотрел главную причину безудержного роста медицинских расходов. Он подсчитал, что если бы в секторе здравоохранения по сей день царили рыночные принципы, как это было в первой половине XX века, до государственного вмешательства, стоимость медицинских услуг сегодня была бы в два с лишним раза ниже нынешнего уровня при том, что их качество не только не пострадало бы, но, скорее всего, было бы еще выше.
Индивидуальные счета на медицинские расходы, позволяющие их владельцам по своему усмотрению распоряжаться деньгами, отпущенными на охрану их здоровья, и конкуренция между страховыми компаниями, вынужденными бороться за клиентов, позволили бы американской медицине решить свои главные проблемы.. Но даже в ее дообамовском виде стреноженная американская система здравоохранения со всеми ее очевидными недостатками была все же бесконечно лучше косной европейской модели.
В ночь на 18 мая 2008 года у сенатора Эдварда Кеннеди случился эпилептоидный припадок. Его срочно доставили на вертолете скорой помощи из его резиденции на мысе Код в бостонскую больницу, где врачи приступили к тщательному обследованию больного. Спустя три дня, опираясь на данные анализов и магнитно-резонансного сканирования, они объявили, что у 76-летнего сенатора от Массачусетса диагностирована злокачественная глиома – редкая и обычно неизлечимая разновидность рака головного мозга.
Кеннеди решил оперироваться у выдающегося нейрохирурга Алана Фридмана в медицинском центре при университете Дюк в Северной Каролине. Доктор Фридман виртуозно провел операцию, удалив значительную часть опухоли и существенно продлив жизнь больному. Заметьте, что его оперировали 2 июня -менее чем через две недели после того, как был поставлен диагноз.
Сенатору была назначена химиотерапия и облучение, причем врачи разработали тактику лечения с учетом генетических особенностей опухоли, чтобы в максимальной степени снизить возможность ее дальнейшего роста. Больному были прописаны два лекарства – темодар и авастин, которые в клинических экспериментах продлевали жизнь больных раком головного мозга на несколько месяцев.
Кеннеди повезло, что он смог воспользоваться благами американской медицины до того, как ему удалось реализовать свой давний замысел и провести через Конгресс реформу системы здравоохранения на социалистических принципах. (Он скончался в августе 2009 года – благодаря чудесам американской медицины ему удалось прожить лишние15 месяцев.) Вообще-то говоря, сенатору от Массачусетса с его деньгами и политическим влиянием где угодно было бы гарантировано медицинское обслуживание по высшему разряду. Но только в Америке и только в рамках ее системы медицинские услуги того же уровня, какие были предоставлены одному из виднейших представителей элиты, до сих пор были доступны любому американцу.
А как обстоят дела, скажем, в Великобритании с ее хваленой социализированной медициной? Англичанка Дженнифер Белл из Норвича на собственном опыте познала прелести системы, которую сенатор Кеннеди и его компания мечтали запихнуть в глотку всем своим согражданам. В 2006 году 22-летнюю женщину начали мучить сильные головные боли, но ей пришлось более года ждать приема у нейрохирурга. Тот направил ее на магнитно-резонансное сканирование головного мозга.
Однако «Национальный институт по сравнительной эффективности» – рационирующий орган Национальной службы здравоохранения Великобритании – заключил, что необходимая Дженнифер Белл диагностическая процедура «имеет среднюю степень ургентности», и назначил ей сканирование лишь через три с лишним месяца. За три дня до процедуры больная умерла.
(«Обамакер» предполагает учреждение контрольного органа, аналогичного британскому «Национальному институту по сравнительной эффективности», для контроля за расходами в системе медицинского обслуживания престарелых – Medicair – и в любой будущей государственной системе здравоохранения. Уж очень либералам по душе мысль о том, что решать, как, кого и когда следует лечить, будут чиновники, а не врачи и не больные. Разве можно доверить этим «невежественным идиотам» заботу об их собственном здоровье?!)
Но, может быть, в Великобритании получше с лекарствами? Прописанный сенатору Кеннеди темодар — первый пероральный препарат против рака мозга, разработанный за последние 30 лет — широко используется в Америке с 2000 года, когда Федеральное управление по безопасности лекарственных препаратов и пищевых продуктов дало добро на его применение. Со своей стороны, британский «Национальный институт по сравнительной эффективности», не отрицая действенности этого лекарства, пришел к выводу, что не стоит оно того, чтобы тратить на него деньги, и темодар был вычеркнут из списка оплачиваемых государством препаратов.
После семи лет протестов со стороны раковых больных и их родных институт смилостивился и несколько ослабил ограничения. Но по сей день лишь единицы британцев, страдающих от опухолей головного мозга, получают бесплатный темодар. Остальным приходится платить из своего кармана. Причем если больной соглашается на это, его лишают всех субсидий, и он вынужден полностью покрывать из собственных средств стоимость лечения, достигающую 30 000 долларов в месяц.
Не лучше обстоит дело и в Канаде. Канадская медицина чахнет от обычного социалистического недуга – избытка больных, нехватки медперсонала и, главное, острого финансового дефицита. Сотни тысяч больных в отчаянии мечутся, не зная, что предпринять, чтобы попасть на прием к врачу. Дошло до того, что в некоторых городах места в очереди к врачу разыгрываются в лотерею.
Непрерывно растет время ожидания магнитно-резонансного сканирования. В разных провинциях оно колеблется от 7 недель до года, не считая немалых временных затрат на то, чтобы пробиться к терапевту и получить направление на процедуру. Для канадских раковых больных, пользующихся услугами государственной системы здравоохранения, средний срок ожидания операции после постановки диагноза далеко превышает рекомендации американского и европейских обществ хирургов-онкологов. Более того, государственная система HealthCanada, подобно британской Национальной службе здравоохранения, отказывается платить за многие лекарства и процедуры, доступные американским больным.
У Чарльза Кэрли, 37-летнего рабочего-автосборщика из Виндзора (провинция Онтарио) была диагностирована точно такая же злокачественная глиома, как у сенатора Кеннеди. Но опухоль была столь велика, что врачи сочли ее неоперабельной. Темодар не оправдал возлагавшихся на него надежд. Тогда Кэрли отправился на консультацию в Америку, и те же врачи, что пользовали сенатора Кеннеди, порекомендовали ему авастин.
HealthCanada отказалась платить за лекарство, сулившее больному как минимум несколько лишних месяцев жизни. В середине ноября 2007 года года родные и друзья страдальца наскребли 5000 долларов на первый курс лечения. Авастин действительно помог – паралич, поразивший левую половину тела больного, стал понемногу ослабевать. Но деньги кончились, и 21 февраля 2008 года Чарльза Кэрли не стало.
Однако канадцы находятся в выгодной ситуации в сравнении с европейцами – у них под боком США. Жительница провинции Онтарио Сильвия де Вайрс, у которой была обнаружена опухоль яичников, решила не ждать, пока до нее доползет улита отечественной медицины. Она пересекла границу, и американский врач в Понтиаке, штат Мичиган, без промедления удалил громадную, наполненную жидкостью опухоль размером 13 дюймов и весом 40 фунтов. Хирург, подаривший жизнь канадке, сказал ей, что если бы не операция, она протянула бы не более нескольких недель.
Канадцы, словно перелетные птицы, тысячами устремляются на юг за лечением, которое им недоступно дома. Медицинская миграция приняла настолько массовый характер, что канадская система здравоохранения, задыхающаяся от нехватки коек и хронического дефицита квалифицированного персонала, даже начала сама направлять больных в Америку и платить за их лечение.
С весны 2006 года правительство провинции Онтарио на протяжении последующего года направило в больницы штатов Нью-Йорк и Мичиган не менее 164 больных, нуждавшихся в срочном нейрохирургическом вмешательстве (“с переломами шейных позвонков, аневризмами и другими видами кровотечения головного мозга”, по сообщению канадской газеты Globe and Mail). Другие провинции Канады идут по пути, проложенному Онтарио.
Кстати, Сильвии де Вайрс пришлось из своего кармана заплатить американцам, спасшим ей жизнь. HealthCanada отказалась платить за нее по причине, вполне разумной с точки зрения любого матерого чиновника: она неправильно заполнила требуемую форму. То, что больная стояла одной ногой в могиле, никак не оправдывало ее в глазах бюрократов. Пусть ее пример будет наукой для других больных: стоя на пороге вечности, не забудьте по всем правилам заполнить формуляр.
Было время, когда канадцы хвастались, что их система здравоохранения – лучшая в мире. Оставим эту похвальбу на их совести. Но даже если в их словах и было зерно истины, те времена давно канули в Лету. Порукой тому – прозрение легендарного Клода Кастонге, которого с полным основанием называют “отцом квебекской системы здравоохранения”.
В 60-х годах Кастонге возглавил правительственный комитет, которому было поручено подготовить проект реформы системы здравоохранения. Исследовав ситуацию, он рекомендовал ввести в Квебеке, в то время самой крупной и богатой из канадских провинций, государственную систему медицинского страхования, финансируемую из бюджета и покрывающую всех квебекских граждан.
Совет Кастонге был принят, а вскоре примеру Квебека последовали и все другие провинции Канады. Прошло четыре десятилетия, и вот Клод Кастонге в качестве председателя государственной комиссии, созданной для оценки состояния системы здравоохранения Квебека, пришел к выводу, что она охвачена кризисом.
“Мы надеялись, что нам удастся решить все проблемы путем рационирования услуг или закачки в систему дополнительных средств”, — говорит Кастонге. Однако по зрелом размышлении он понял: такие рецепты выхода из кризиса не сулят успеха. В силу этого, сказал он, “мы предлагаем резко увеличить роль частного сектора с тем, чтобы предоставить людям право выбора”. Это равносильно тому, как если бы Карл Маркс объявил, что порывает с марксизмом и записывается в последователи Адама Смита.
Кастонге считает, что необходимо в законодательном порядке перейти на частное страхование и размещать в частном секторе контракты на предоставление медицинских услуг. Он готов пойти даже на то, чтобы позволить государственным больницам в часы малой нагрузки сдавать свои помещения частнопрактикующим врачам. С его точки зрения, для того чтобы отсечь праздных посетителей, которые идут на осмотр в основном от скуки, не зная, куда себя девать, необходимо, чтобы больные, записывающиеся на прием к врачу, частично оплачивали стоимость визита из своего собственного кармана.
Если такие люди, как Клод Кастонге, под давлением неумолимой реальности пересматривают свои взгляды, это значит, что кризис социалистической медицины глубже и острее, чем может показаться на первый взгляд. На этом фоне особенно нелепо звучали воззвания американских либералов, которые, закусив удила, рвались навязать своей стране обанкротившуюся систему, в которой, словами вице-президента организации “Центр медицины в интересах общества” Роберта Голдберга, “только богатые и влиятельные, вроде Эдварда Кеннеди, смогут рассчитывать на полноценное лечение”.
Благомыслам следовало бы напомнить первый принцип медицины, сформулированный еще Гиппократом: “Не навреди!” Однако какой-то древний грек либералам не указ. По большому счету им наплевать на население, которое они так жаждут облагодетельствовать. Ибо истинная цель Барака Обамы и его приспешников – превратить Америку в социалистическое государство, и уничтожение свободнорыночной системы здравоохранения рассматривается ими как важнейшая веха на пути к их заветной цели.
Блог Виктора Вольского 